С этим человеком, своим другом, меня познакомил известный журналист Валерий Хилтунен (кажется, несколько поколений знают его по знаменитому «Алому парусу» в «Комсомолке"). Валерий пригласил меня на лекцию в Психолого-Педагогический университет на Сретенке, где преподает слепоглухой Александр Суворов. На семинар в университет я захватила с собой видеокамеру. Потом Хилтунен пригласил меня в гости к другу, мы пили и чай и разговаривали втроём. Александр Васильевич удивился необычному «химическому» запаху в доме – оказывается видеокамера как-то «пахнет».
Потом я рассказала о Хилтунене и Суворове доктору философских наук и он неожиданно для меня стал рассуждать о том, что Ильенков… напрасно учил слепоглухих детей. Признаюсь, для меня такая точка зрения оказалась большой новостью. Так начала вырисовываться тема проекта…
Смотрите здесь оба видео. А ниже – статья Валеры про Александра Суворова.

Галина Калинина

Валерий ХИЛТУНЕН

Александр Васильевич Суворов: `Я не вижу и не слышу - пожалуйста, не толкайте меня!`

Таких Людей на Россию раз-два и обчелся. А за границей их и вовсе нет...
Что им там делать, за границей?

Александр Васильевич Суворов защитил докторскую диссертацию. Не про переход через Альпы - то дело было "нехитрым" и требовало "всего лишь" полководческой гениальности. Полный тезка генералиссимуса, слепоглухой ученый, поэт и общественный деятель, А.В. Суворов поведал нам о том, как жить - и выжить! - в экстремальных условиях. Эта работа не могла появиться ни в одной другой, пусть самой богатой державе, тратящей на фундаментальную науку не те ломаные гроши, что тратит нынче Россия. Саша (знаю его еще с семидесятых, мы давно на ты, и я никак не научусь именовать его полным титулом) не нуждался в дорогостоящем оборудовании, чтобы вести свой многолетний эксперимент. Размышляя о самых ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ обстоятельствах, в каких только может оказаться человек, ему достаточно было лишь прислушиваться к себе и размышлять.

Я помню ту бесконечную ночь, когда мы ПРОБОЛТАЛИ с ним до рассвета. Болтовня наша была еще та... Я старательно выписывал пальцем на его ладони ВОПРОСЫ, а он отвечал - голосом робота, сам себя не слыша. Про детство, про самое близкое сердце - маму (она тогда еще была жива), и про самый близкий мозг - философа Эвальда Ильенкова, учителя своего. Две дорогие могилы он посещает - одну неприметную, где лежит Мария Тихоновна, а вторую - знаменитую... Американцы называют Ильенкова ЕДИНСТВЕННЫМ землянином, жившим в XX веке, который вполне понимал, что есть Диалектика. Саша на ощупь находит маленький бюст на могиле Учителя, обнимает его, плачет сам и вытирает пустые каменные глазницы - не плачьте, Эвальд Васильевич!..

Говорить слепоглухих учили в Загорске, в том знаменитом детском доме, где на уроки ребятишек собирал не звонок, а вентилятор, а педагогам приходилось по 70 000 (семьдесят тысяч!) раз вкладывать в маленькую руку ложку с кашей, чтобы спящий мозг выдал наконец команду: "Ложка... Каша... Вкусно..." Буквы они проходили "резонансным методом" - рука ученика на горле у учителя, ощупывает кадык - вот так звучит буква "А...А..."

...На окне Сашиной комнаты стоит старомодный проигрыватель. Саша часами сидит на подоконнике, положив обе руки на крышку этого агрегата. Я знаю, что он не может слышать, а он одну за одной меняет пластинки - Вагнер, Бах, Моцарт. Оказывается, у каждого из великих своя ВИБРАЦИЯ. Больше всех Саша любит Вагнера. Мы говорим с ним о Вагнере - как странно, что эту великую музыку приспособили под себя и фашисты. Ну, говорит Саша, в цирке звери тоже выступают и под классику. А Гитлер постоянно таскал в кармане томик Достоевского и жег на кострах Толстого, что вытекает из этого? Лишь то, что мы СЛОЖНО устроены - надо читать, читать и читать, слушать музыку, думать и плакать - тогда, быть может, что-нибудь поймем... Фашизм, сказал Саша, не снаружи, он внутри каждого из нас: чуть зазеваешься, и не углядишь, как в вечной, ежеминутной борьбе Зверь победит Коммунара.

Он так сказал, а я лишь повторяю...

***

Саша читал запоем - на Брайле. Книги, переведенные на "слепую азбуку", становятся толстыми, поэтому Сашины полки были многометровыми. Фантастика, поэзия (целый ряд - своих стихов), философия. Особенно, помню, меня поразил объем "Капитала", и так-то не тоненького, а в брайлевском исполнении занимавшем по сути всю стену. "И ты все это прочел?" - наивно спросил я у Саши, которому в тот год было если не восемнадцать, то что-то возле этого. "А что, у вас, зрячеслышащих, есть такие, кто к 18 годам еще не прочел "Капитала"? - разволновался Саша, и я поспешил его успокоить, что нет, ну, конечно же, нет среди нас таких недотеп...

Да, Саша и друзья по этому уникальному детскому дому росли, быть может, в "тепличных" условиях, они многого на знали о жизни, они ВСЕРЬЕЗ принимали и высокую литературу, и лозунги...Я не забуду того детдомовского комсомольского собрания, на котором мне довелось присутствовать однажды. Слепоглухонемые комсомольцы сидели кружком и неистовым танцем пальцев передавали друг другу то, что пальцами же "говорил" оратор. Иногда эта живая человеческая цепь вдруг сотрясалась "репликой" - ктото из ребят выражал категорическое несогласие с каким-то тезисом - и начиналась бурная "полемика", и со стороны все это было кому смешно, кому - страшно, а я силился понять: чем живы эти мальчишки, почему они не ноют?.. Тогдашний директор детдома АЛЬВИН Валентинович Апраушев рассказывал, что на его памяти была, в общем, лишь одна попытка самоубийства. Привезли глухого от рождения мальчонку - ему негодяи-ровесники подложили взрывпакет, которым выжгло еще и глаза. Парень был в отчаянии, вечером полез на детдомовскую крышу и хотел вниз головой сигануть. Апраушев, задыхаясь, полз за ним, стуча своим протезом по ступенькам, и успел перехватить в сантиметре от края, когда мальчонка остановился, поднял руки к небу и начал что-то быстро-быстро передавать Богу на азбуке глухих. Молился, как умел. Бог - он по-всякому понимает...

Саше сложнее. Он был и остается атеистом, учеником убежденного Атеиста, каким всю жизнь оставался Ильенков. Выйдя из детского дома, Саша был - если тут уместно это сравнение, - как в розовых очках, которые на ветру часто бились и больно ранили. Он ходил по Москве с табличкой "Я не вижу и не слышу - пожалуйста, не толкайте меня!" - добрый город помогал ему, но ведь это очень большой город, тут всякой твари по паре. И однажды чья-то сильная рука спихнула их с Сережкой, тоже слепоглухим, в мокрый котлован возле дома - они гуляли, крепко обнявшись, и вовсе не поняли, что произошло. В котловане им было плохо, но об этом они не могли ни крикнуть, ни даже пропищать... Люди думали: пьяные барахтаются в грязи, а они уже захлебывались - и, если бы не безымянная старушка, поднявшая тревогу, не читать бы нам нынче ни диссертации Сашиной, ни стихов.

Письмо Учителя, которое тот написал в самый сложный, быть может, момент Сашиной жизни, особенно интересно. Как жить, когда жить не хочется, во что верить, если верить не во что... Я думаю, что не все согласятся с основными мыслями текста, который в широкой прессе публикуется ВПЕРВЫЕ.

Я думал обратиться с этими проблемами к Александру Ивановичу Мещерякову тогдашнему руководителю всей советской работы со слепоглухонемыми детьми, главному организатору нашего обучения в МГУ. Но он тяжело болел, кочевал из больницы в больницу (30 октября 1974 года его жизнь оборвал четвертый инфаркт). Я не решился его расстраивать своими переживаниями и с летних каникул написал Эльвальду Васильевичу Ильенкову, рассчитывая, что он, если сочтет возможным, покажет мое письмо и своему ближайшему другу, Александру Ивановичу. Эльвальд Васильевич немедленно мне ответил, и его письмо стало моей опорой в самые тяжелые минуты на всю жизнь. "Выходы", на которые Эльвальд Васильевич намекает в начале письма, - либо агностицизм, либо самоубийство (второе я предпочитал первому, потому что заранее был согласен только на диалектическое решение своих проблем). Должен добавить, что обратился я со своими "недозволенными настроениями" как нельзя более по адресу: американцы в одном из своих научных журналов признали Ильенкова единственным в мире человеком, точно знающим, что такое диалектика, - и эта вполне заслуженная "буржуйская" похвала едва не стоила Эльвальду Васильевичу партийного билета и работы в Научно-исследовательском институте философии Академии наук СССР.

Э. В. Ильенков - А. В. Суворову

12 августа 1974. Дорогой Саша! Получил твое письмо, и оно заставило меня очень задуматься. Имею в виду про одиночество и "выходы". Дорогой ты мой человек, на проблемы, которые ты наставил, думаю, что сам Гегель не сумел бы дать окончательного и конкретного ответа. По существу ведь речь идет о том, зачем человечество вообще вышло из животного состояния и обрело себе такую хлопотную способность, как сознание. Зачем? Я искренне думаю, что на этот вопрос ("зачем?") ответа нет. У материалиста, разумеется. Марксизм вообще, как верно говорил Ленин, прочно стоит на почве вопроса "Почему?", и на этот вопрос можно питать надежду найти ответ.

Зачем существует солнце? Зачем существует жизнь? Любой ответ на эта вопросы будет относиться к области фантазии, плохой или хорошей поэзии. Таких ответов навыдумывано миллион - иногда остроумных, иногда поповски-тупых. И пессимистических, и казеннооптимистических.

Единственное, на чем может тут сойтись материалист с идеалистом или фантазером, - так это то, что сознание как факт - величайшее из чудес мироздания (только, пожалуй, кибернетики считают, что им раз плюнуть, чтобы его объяснить).

Ты верно и остро понял, что проблемы, в которые ты уперся, абсолютно ничего специфического для слепоглухого не составляют. Не буду лицемерить и говорить, что зрение и слух - вообще маловажные вещи, что в силу известной диалектической истины "Нет худа без добра" ты в свои двадцать один год уже дорос до такого сознания, которым, дай бы бог, обладать миллионам зрячеслышащих. Зная тебя, знаю, что слепоглухота не создает ни одной, пусть самой микроскопической проблемы, которая не была бы всеобщей проблемой. Слепоглухота лишь обостряет их - больше она не делает ничего. И поэтому ты в свои двадцать лет осознал и выразил их острее, чем большинство зрячеслышащих с высшим образованием, - так остро, как очень немногим удалось их осознать. Поверь мне, это вовсе не льстивый комплимент, продиктованный желанием как-то скрасить твои мучительные размышления и настроения.

Сознание - это не только чудо из чудес, это и крест - гораздо больше мыслителей (и не только мыслителей) всерьез полагают, что без этого "проклятого" дара божьего человек был бы счастливее и что вся боль мира существует, собственно, только в сознании. Недаром ведь, когда вырезают хотя бы аппендикс, стараются на это время сознание погасить. В той же книге, где сказано, что человек не единым хлебом жив, сказано также: "Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь..." (это из Библии, из главы "Экклесиаст" - то есть по-русски "проповедник"). С этими же идеями связана и старинная сентенция, что на самоубийство способен только человек (о скорпионах это давно разоблаченная сказка). Не удивляйся, что я тебе цитирую Библию, - это ведь вовсе не поповская книга. Каковою ее сделали попы. Это величайшее поэтическое произведение, равное "Илиаде" и "Эдде", - и "Экклесиаст" (как звали его на самом деле, никто уже, наверное, не узнает) был очень большим поэтом. Это ему принадлежит определение мира и жизни как "суета сует и всяческой суеты". Пожалуй, это самый большой пессимист из всех поэтов. Но и очень неглупый. Знаешь ли ты, что слова: "Кто копает яму, тот упадет в нее" и "Кто разрушает ограду, того ужалит змей", - его? И еще сотни афоризмов, вошедших во все языки и культуры мира? Вот еще образчики (думаю, что и не подозревал, что это - все тот же "Экклесиаст"): "Лучше слушать обличения мудрого, чем слушать песни глупых", "Не будь поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых", "Ибо как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познается при множестве слов".

Прости, я рискую перепечатать всю поэму.

Саша, я это все к тому, что сознание - это не только чудо и крест, а и тончайший предмет в мироздании - тончайший, и поэтому его могут сгубить вещи, которых другой предмет и не почувствует. И не от "силы воли", как говорили некоторые негодяи, "мыслители", а только оттого, что не хватало ума и мужества, некоторые человеки "укокошивали себя". Сознание, или "дух", как его называли и называют, есть - Гегель - "способность выносить напряжение противоречия". Собственно, это просто другая дефиниция сознания. Тяжкое оно, сознание, вещь, когда мир не устроен по-человечески, а ты знаешь, как он может быть устроен. А тебя не слушают, над тобой даже смеются, обзывают "утопистом". Нельзя ни в коем случае поддаваться минутам отчаяния. Я прожил пятьдесят лет и знаю: они все же проходят, эти минуты, и даже думать о "выходе" из игры не нужно. Пока есть капля силы, надо бороться. За то, что ты считаешь мудрым и человечным. Опять тот же "Экклесиаст": "Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать". Твердо знаю, что настанет и твое время плясать, даже если и настало твое время плакать. Пройдет.

"У мудрого глаза его - в голове его, а глупый ходит во тьме". И это "Экклесиаст", который не был знаком с проблемой слепоглухоты, а как поэт понял, согласись, суть дела умнее, чем матушка Зима...

Более крупное, реабилитационное учреждение для слепоглухонемых, которое между собой мы привыкли называть словом "Комплекс"... В настоящее время первая очередь комплекса наконец-то сдана в эксплуатацию, строится вторая. Бюрократы рассуждали о выгоде-невыгоде "возни со слепоглухонемыми", и ученые вынуждены были им доказывать, что сия "возня" очень даже "выгодна", хотя бы с точки зрения научного эксперимента, делающего философию экспериментальной наукой.

Если бы ты был действительно один-одинок, - я не имел бы права советовать тебе мужество сознания. Ты не один, славный и мудрый мой друг. Приедешь - будем говорить с тобой долго и всерьез.

Твой Э. В.

***

Письмо это помещено полностью в прекрасной маленькой книжице Александра Суворова "Слепоглухой в мире зрячеслышащих", которую читающая Россия пока не знает лишь по банальной причине - текст вышел в количестве 500 экземпляров. Издатели побоялись печатать ее большим тиражом - побоялись, что и этот, смехотворный, не разойдется... Эй, господа и товарищи зрячеслышащие, не стыдно? Неужто не докажем, что мы еще и видим, и слышим, что надо?

По договоренности с Александром Суворовым мы перенесли в нашу редакционную библиотеку ВСЕ его книги. Так что если кто захочет прополоскать душу в Сашиных стихах и размышлениях - милости просим...

И еще одна идея родилась - а не объединиться ли нам в СОЮЗ ЗРЯЧЕСЛЫШАЩИХ? Я уже и транспарант придумал, с которым мы будем ходить на парады: "Есть эпохи, когда лучше всего быть слепым, как Гомер, и глухим, как Бетховен, - тогда лучше видно и слышно Суть!"

А командовать нашим парадом будет ОН. Александр Васильевич Суворов, полный тезка великого и непобедимого генералиссимуса. С ним, быть может, и победим.

Будь моя воля, я бы именно Суворова А.В. и выдвинул в президенты. Президент - он ведь должен быть общеобъединяющим нас Символом, лучшим из живущих. Символом чистоты, неподкупности, ума, сердечности. Желательно - непьющим.

Бескорыстным. Не умеющим сытно есть, когда вокруг голодают соотечественники. Работающим на износ. Ну а инвалидность - дело житейское. Нам что, очень важно, что президент Рузвельт самостоятельно в туалет не мог сходить? Нам важно то, что именно он спас ту великую страну за океаном от позора и тлена, напомнив американцам, что они - отнюдь не стадо растерянных дегенератов... Нам бы кто напомнил о том же...

А пока не пришло время собирать подписные листы, мы займемся формированием рядов. Вместо заявления в наш Союз принимаю Главные Вопросы. Человек - он, в общем, тем и отличен от родичей своих по животному миру, что голову и сердце ломает над проблемами, НЕ особенно занимающими обезьян и прочих двоюродных наших кузенов. С авторами самых СЛОЖНЫХ вопросов мы отправимся на станцию Лось и будем под шум электричек и Сашиного самоварчика смотреть и слушать тишину и вечность... И до первой звезды, и потом...

И я верю, что рано или поздно появится Книга, которая объяснит многим из нас, как жить и куда двигаться дальше в этом бестолково бушующем мире. Мы напишем ее все вместе - Саша будет главным редактором, он вполне заслужил это право.

В материале использованы стихи Александра СУВОРОВА из книги "Достоинство".


Правда, Москва